Отрывок из книги «Психоанализ» Гуревич П.С. 2007.
Вероятно, пошлость всегда имела разные лики. Сегодня, в частности, юбилей стал поводом для того, чтобы превратить празднество в повод для глумления, размазать известное лицо по стене, оттянуться по полной программе. Заглянув в календарик, пошляк радостно фиксирует дату, которая позволяет ему показать изнанку жизни, низвести юбиляра с пьедестала и испачкать его в отходах собственной жизнедеятельности.
В этом году исполнилось 150-лет со дня рождения З. Фрейда. Юбилей можно отметить по-разному. Газета «Аргументы и факты» в № 18 за 2006 год напечатала статью Сергея Осипова «Зигмунд Фрейд – подсознание, убитое сигарой» В ней сообщается о том, что после рождения шестого ребенка счастливый отец перестал спать с женой. Одна из его страстных поклонниц, сойдясь с ним поближе, воскликнула: «Как такой человек мог написать столько сексуальных книжек»? Видите, как просто и доступно эта поклонница объяснила нам тайну великого Фрейда.
По мнению С. Осипова, Фрейд прожил весьма пресную, неинтересную жизнь. Мы не стали бы спорить с журналистом, если бы не одно важное обстоятельство. Его оценки и аргументы оказались весьма созвучными тому, что говорилось и в академической среде. Стало очевидно, что глумление над Фрейдом исходит вовсе не из желтой прессы, а из сообщества психоаналитиков. Длительная практика репрессированного психоанализа породила массу предрассудков, сомнительных историй, досужих сплетен.
Фрейд знал о забавных и прельстительных сексуальных утехах. Рано прозревшие гимназисты несли весьма пикантную информацию, которая отвлекала Фрейда от его научных изысканий, связанных с половыми органами угря. Но Фрейд был воспитан в строгих рамках Ветхого Завета. Анатомируя мертвых женщин, он оставался невинным в чувствах к живым. После пяти лет принудительного воздержания Марта поздравила-таки любимого с окончанием столь долгого поста…
С точки зрения журналиста, Фрейд прожил пресную, исключительно неинтересную жизнь. Но такая оценка зависит от того, что считать жизнь насыщенной, яркой. Если оценивать земное существование по успешности пиара, по числу невероятных любовных приключений, то С. Осипов безоговорочно прав. Но фигура Фрейда привлекательна, прежде всего, тем, что он не «пиарился», не добивался скандальной известности. Напротив, Фрейд писал о тех, кого считал героями эпохи: «Вследствие их осторожности и лживости их биографов, мы мало знаем интимных деталей из жизни великих людей, которые служат нам образцами для подражания». Действительно, невозможно упрочить место человека в истории, не компрометируя его в плане частной жизни. Фрейд это прекрасно понимал. Когда Арнольд Цвейг предложил стать его биографом (что неизменно повлекло бы за собой повторное обсуждение некоторых из знаменитых публичных ссор в жизни Фрейда), тот в ужасе ответил: «Вы, у которого столь много более привлекательных и важных вещей для работы, кто может назначать королей и обозревать жестокое безрассудство человечества с высоты сторожевой башни! Нет, вы слишком дороги мне, чтобы я мог позволить это. Став биографом, человек обрекает себя на ложь, утаивание, мошенничество, заглаживание и даже на прикрытие собственного непонимания, поскольку истины в биографическом сочинении добиться невозможно, и даже будь таковая, она бы никому не была нужно. Правда – горная тропа, люди ее не заслуживают, и не прав ли был принц Гамлет, когда говорил: «Если бы с каждым бы обращались по заслугам, кто бы избежал порки?» (Freud S. Letters. N.Y., 1960, p.430).
Даже если бы знали о Фрейде только эти факты, мы имели бы все основания считать его человеком скромным и не лишенным величия. Но З. Фрейд, «несомненно, один из величайших психологов в истории человечества, заставил нас иначе посмотреть на самих себя. Идеи Фрейда распространялись по всему миру многочисленные путями, как явными, так и скрытыми, так что признание его заслуг вряд ли означает преданность его идеям» (Розен Пол. Фрейд и его последователи. Санкт-Петербург, 2005, с.34). Жизнь Фрейда – гениального подвижника науки, полна драматизма. Она становится безоговорочно интересной, если взглянуть на нее, в полной мере ощущая противоборство идей, конфронтацию взглядов и подлинную преданность науке. Но автор «юбилейной» статьи рисует Фрейда как хитрого, изворотливого и циничного человека, который весьма искусно воспользовался некоторыми историческими обстоятельствами.
Читаем: «Фрейд пробовал применять модный в конце Х1Х в. гипноз, но вскоре бросил: с детства ненавидел смотреть людям в глаза. Тогда – с горя и от финансовых проблем – Фрейд изобрел психоанализ. Именно Фрейд додумался уложить пациента на кушетку, а самому сесть в изголовье. Пусть больной говорит что хочет. Это и есть метод «свободных ассоциаций», облегчающих «доступ к подсознанию». Для облегчения доступа к кошельку пациента Фрейд изобрел другой способ. «Плата за терапию, - писал он, - должна существенно сказываться на кармане пациента, иначе терапия идет плохо». Сеанс у Фрейда стоил 40 австрийских крон – как дорогой костюм»
.Итак, психоанализ изобретен с горя и ради денег. (Может быть, и сам С. Осипов попробовал бы изобрести нечто подобное с горя и страдая от инфляции). На кушетку укладывают ради потехи. Лучше купить дорогой костюм, чем идти к психоаналитику. Но журналисту этого мало. Он разъясняет нам, почему появилась мода на психоанализ и каким отвратительным был этот курильщик с его челюстью, пораженной раком: «К началу ХХ века Фрейд попал в масть. Разочаровавшее сперва в религии, а затем и в философии европейское общество находилось в серьезнейшем моральном кризисе. Тут явился доктор из Вены и объяснил всем, что решение их проблем следует искать не в душе, не в голове, а ниже. Лечиться у Фрейда стало модным, даже если ничего не болит. Больше того: это стало символом общественного статуса.
В 1902 году вокруг Фрейда собрались ученики и единомышленники. В 1910 году в Нюрнберге собрали Первый международный конгресс психоаналитиков. Постепенно Фрейд перенес свои взоры с конкретных больных на более общие темы, стал применять законы психоанализа к культурным и историческим событиям. В общем, «жизнь удалась».
Беда пришла откуда не ждали. Фрейд с молодых лет был страстным курильщиком. В зрелые и сытые годы он выкуривал по 20 толстых сигар в день. В начале 20-х годов у Фрейда обнаружили рак челюсти. В апреле 1923 г. ему была сделана неудачная операция – пришлось жить с протезом нижней челюсти и все тем же раком. Огромная незаживающая язва во рту, кроме прочих неудобств, вызывала страшное зловоние разлагающейся плоти. Из-за этого в последние годы жизни Фрейд предпочитал общаться с людьми через непрозрачную занавеску. В лондонской эмиграции (чудом удалось бежать от нацистов, но четыре его сестры погибли в концлагере), когда страдания от раковой опухоли сделались невыносимыми, Фрейду по его просьбе сделали смертельную инъекцию морфия. 23 сентября 1939 г. он умер».
Возможно, не было бы необходимо оценивать позицию С. Осипова, но во время юбилея Фрейда, уже не журналисты, а наши коллеги «вполне академично» выдержали этот тон. Мы узнали из выступлений на торжестве, что Фрейд был сионистом, что он болезненно оценивал снижение собственных сексуальных возможностей, что до сих пор неясно, была ли у него интимная близость с сестрой жены.
В связи с этим я предложил бы некоторую памятку о том, как вообще нужно отмечать юбилеи. Важно сообщить о Канте, что он умер девственником и очень обрадовался в молодости после диагноза врача, что может всю жизнь посвятить философии, а не сексу. Кстати, в ходе дискуссии по этому поводу мой коллега сообщил, что девственность великого философа спорна, поскольку в доме у него жила экономка. Понятное дело, если в квартире живет особая женского пола, то половая близость с ней неизбежна. Именно так следует приспособить исторические события к собственному утлому пониманию.
Кстати, на юбилее напомнили и о том, что И.П. Павлов получил Нобелевскую премию, потому что один из членов комитета по присуждению премий был соседом Ивана Петровича по даче. Осталось неясным, отчего обделили высокой наградой других соседей-дачников.
В годы тоталитаризма действовал строгий политический заказ: психоанализ оценивался как агент буржуазной идеологии, развращающий массы нелепым взглядом на человека как на гиперсексуальное существо. Сам Фрейд выглядел сексуально озабоченным маньяком, изживающим собственные комплексы через создание теоретических трудов. Но зачем же пороть чепуху в начале нового тысячелетия.
Недавно в который раз смотрел «Джентльменов удачи». Там есть чудная реплика: «Если мы не хотим обратно в тюрьму, если мы хотим отыскать дорогу к шлему…» Господи, подумал я, ошеломленный, так ведь это же национальная идея! Чтобы не оказаться на нарах, надо отыскать дорогу к шлему, ваучерам, отчизне, психоанализу, черту лысому… И это святое дело – патриотов, олигархов, «мужиков», психоаналитиков.
В «Историческом журнале» напечатана статья М.Д. Бороздина. Она рассказывает о научном подвиге великого ученого, но в то же время приковывает внимание к личности Миклухо-Маклая. Что и говорить, исследователь был незаурядным человеком. С риском для жизни отправился на острова Тихого океана для изучения быта и нравов первобытных народов. Или во второй экспедиции выбрал для высадки берег Папуа-Ковиай, о жителях которого даже между малайцами ходили самые ужасные рассказы, как о морских пиратах, разбойниках и людоедах. Мы знаем Миклухо-Маклая как неистового путешественника-изыскателя. И вдруг автор статьи сообщает, что Миклухо-Маклай вел двойную жизнь… Даже на смертном одре он позаботился о том, что не осталось бумаг, изобличающих его частную жизнь.
Ильф и Петров однажды высмеяли эстрадников, которым комиссия запретила рассказывать юморески про супружеские козни. Но артисты заявили, что без куплетов о коварстве наших дам они не берутся рассмешить публику. Сегодня многие авторы не согласны рассказывать о великих исторических фигурах без намека на нестандартность их сексуальной ориентации. Чего стоят, к примеру, новейшие исследования юношеской жизни М.Ю. Лермонтова, на которые, походя, ссылается М.Д. Бороздин. Выйдя из бабушкинова гнезда, юный поэт славит мужскую любовь. Однако при чем тут гомосексуальность? Известно, что юноши обладают обостренным сексуальным чувством, которое легко сублимируется в разные фантазии. Юный Мишель задумал «Демона» как «эротическую поэму в стихах» и вогнал в нее такую похабщину, словно вдохновлялся не в горах Кавказа, а в юнкерском нужнике. Но ведь нам известен и другой «Демон»!
Недавно я читал статью другого автора о Миклухе-Маклае. Узнал, что великий ученый был обыкновенным наркоманом. Доводы? Его просят срочно приехать в Русское географическое общество, а он, накурившись местных трав, кайфует в хижине… А нельзя ли предположить, что есть и другие мотивы у исследователя, который старательно, до самозабвения изучает чужие нравы и традиции. Не учитывая главной страсти ученого, невозможно понять «разные» жизни человека. М.Д. Бороздин в качестве главного аргумента в пользу своей версии называет просьбу сжечь бумаги. Что там такого интимно порочащего? Нам так и не ясно. Разве рукописи сжигают только потому, что хотят скрыть свою сексуальную ориентацию? Бедный Гоголь со своими «Мертвыми душами», поди, и не догадывался об этом…
Известно, что Миклухо-Маклай был женат на Маргарите Робертсон. От этого брака у него родилось двое сыновей. Может быть, можно закрыть тему? С какой стати, когда известна пикантная подробность – султан подарил Николаю Николаевичу раба – мальчика Ахмата. Улавливаете, куда клонит автор? Можно подумать, что восточный властитель услужливо хлопочет о тайной страсти ученого. Но ведь это скорее похоже не домысел. Есть еще доказательства? Пожалуйста, молодая жена генерал-губернатора строит ему глазки, а он, ясные санки, уклоняется. Иначе говоря, выдает себя с головой. Но ведь существует тысяча других причин не броситься в объятья чужой прельстительницы.
Другая женщина, которой Миклухо-Маклай добивается, зовет его с негой в каждой слове, а он вдруг собирается рассказать ей, почему он против любовной услады. Какой позор для мужчины, которому положено по первому требованию предъявлять себя в качестве самца. Не очень ли примитивно? Похоже, Миклухо-Маклай хотел поведать красавице, что он не только мужчина, но еще и ученый, который не принадлежит себе… Ведь жизнь ученого далека от обычных светских стандартов.
Жизнь заставляла Николая Николаевича чутко отзываться на обычаи и традиции людей других племен. Порой приходилось подлаживаться под их нормы, а иногда, напротив, проводить жесткую демаркацию «своего» и «чужого». Даже пытливость ученого автор статьи трактует кощунственно. Вот дети туземцев, как сообщает ученый, имитируют коитус у взрослых. Исследователь это наблюдает. Но М.Д. Бороздин задумывается: а чем он сам занимался в это время? Полагать, что ученый увлечен своим изыскательским промыслом – это так пресно. Ясное дело, предается сексуальному извращению.
Зачем ученый так много пишет о фаллосах? Наверное, в нем просыпается маньяк? Полно, как можно описать чужую культуру без фаллических символов? Следуя логике автора статьи, можно, к примеру, предположить, что Миклуко-Маклай был внебрачным сыном папуаса. Мода предписывает сегодня: надо описывать жизнь великих людей так, чтобы они тоже выглядели грешниками, как и мы, простые люди. Но допустимо ли при этом принижать величие научного подвига?
Впереди еще много юбилеев. Пора принять во внимание, что античный философ Платон знал толк в гомосексуальных утехах, что Артур Шопенгауэр был мизантропом, о чем еще в ранней его юности объявила его собственная матушка. Что касается юбилея Ницше, то здесь не обойтись без пикантных подробностей – умер в сумасшедшем доме, страдая сифилисом.
Не дай мне, Бог, сойти с ума…
Гуревич Павел, доктор философских наук, зав. сектором Института философии РАН, доктор философских наук, профессор, директор Института психоанализа и социального управления
В этом году исполнилось 150-лет со дня рождения З. Фрейда. Юбилей можно отметить по-разному. Газета «Аргументы и факты» в № 18 за 2006 год напечатала статью Сергея Осипова «Зигмунд Фрейд – подсознание, убитое сигарой» В ней сообщается о том, что после рождения шестого ребенка счастливый отец перестал спать с женой. Одна из его страстных поклонниц, сойдясь с ним поближе, воскликнула: «Как такой человек мог написать столько сексуальных книжек»? Видите, как просто и доступно эта поклонница объяснила нам тайну великого Фрейда.
По мнению С. Осипова, Фрейд прожил весьма пресную, неинтересную жизнь. Мы не стали бы спорить с журналистом, если бы не одно важное обстоятельство. Его оценки и аргументы оказались весьма созвучными тому, что говорилось и в академической среде. Стало очевидно, что глумление над Фрейдом исходит вовсе не из желтой прессы, а из сообщества психоаналитиков. Длительная практика репрессированного психоанализа породила массу предрассудков, сомнительных историй, досужих сплетен.
Фрейд знал о забавных и прельстительных сексуальных утехах. Рано прозревшие гимназисты несли весьма пикантную информацию, которая отвлекала Фрейда от его научных изысканий, связанных с половыми органами угря. Но Фрейд был воспитан в строгих рамках Ветхого Завета. Анатомируя мертвых женщин, он оставался невинным в чувствах к живым. После пяти лет принудительного воздержания Марта поздравила-таки любимого с окончанием столь долгого поста…
С точки зрения журналиста, Фрейд прожил пресную, исключительно неинтересную жизнь. Но такая оценка зависит от того, что считать жизнь насыщенной, яркой. Если оценивать земное существование по успешности пиара, по числу невероятных любовных приключений, то С. Осипов безоговорочно прав. Но фигура Фрейда привлекательна, прежде всего, тем, что он не «пиарился», не добивался скандальной известности. Напротив, Фрейд писал о тех, кого считал героями эпохи: «Вследствие их осторожности и лживости их биографов, мы мало знаем интимных деталей из жизни великих людей, которые служат нам образцами для подражания». Действительно, невозможно упрочить место человека в истории, не компрометируя его в плане частной жизни. Фрейд это прекрасно понимал. Когда Арнольд Цвейг предложил стать его биографом (что неизменно повлекло бы за собой повторное обсуждение некоторых из знаменитых публичных ссор в жизни Фрейда), тот в ужасе ответил: «Вы, у которого столь много более привлекательных и важных вещей для работы, кто может назначать королей и обозревать жестокое безрассудство человечества с высоты сторожевой башни! Нет, вы слишком дороги мне, чтобы я мог позволить это. Став биографом, человек обрекает себя на ложь, утаивание, мошенничество, заглаживание и даже на прикрытие собственного непонимания, поскольку истины в биографическом сочинении добиться невозможно, и даже будь таковая, она бы никому не была нужно. Правда – горная тропа, люди ее не заслуживают, и не прав ли был принц Гамлет, когда говорил: «Если бы с каждым бы обращались по заслугам, кто бы избежал порки?» (Freud S. Letters. N.Y., 1960, p.430).
Даже если бы знали о Фрейде только эти факты, мы имели бы все основания считать его человеком скромным и не лишенным величия. Но З. Фрейд, «несомненно, один из величайших психологов в истории человечества, заставил нас иначе посмотреть на самих себя. Идеи Фрейда распространялись по всему миру многочисленные путями, как явными, так и скрытыми, так что признание его заслуг вряд ли означает преданность его идеям» (Розен Пол. Фрейд и его последователи. Санкт-Петербург, 2005, с.34). Жизнь Фрейда – гениального подвижника науки, полна драматизма. Она становится безоговорочно интересной, если взглянуть на нее, в полной мере ощущая противоборство идей, конфронтацию взглядов и подлинную преданность науке. Но автор «юбилейной» статьи рисует Фрейда как хитрого, изворотливого и циничного человека, который весьма искусно воспользовался некоторыми историческими обстоятельствами.
Читаем: «Фрейд пробовал применять модный в конце Х1Х в. гипноз, но вскоре бросил: с детства ненавидел смотреть людям в глаза. Тогда – с горя и от финансовых проблем – Фрейд изобрел психоанализ. Именно Фрейд додумался уложить пациента на кушетку, а самому сесть в изголовье. Пусть больной говорит что хочет. Это и есть метод «свободных ассоциаций», облегчающих «доступ к подсознанию». Для облегчения доступа к кошельку пациента Фрейд изобрел другой способ. «Плата за терапию, - писал он, - должна существенно сказываться на кармане пациента, иначе терапия идет плохо». Сеанс у Фрейда стоил 40 австрийских крон – как дорогой костюм»
.Итак, психоанализ изобретен с горя и ради денег. (Может быть, и сам С. Осипов попробовал бы изобрести нечто подобное с горя и страдая от инфляции). На кушетку укладывают ради потехи. Лучше купить дорогой костюм, чем идти к психоаналитику. Но журналисту этого мало. Он разъясняет нам, почему появилась мода на психоанализ и каким отвратительным был этот курильщик с его челюстью, пораженной раком: «К началу ХХ века Фрейд попал в масть. Разочаровавшее сперва в религии, а затем и в философии европейское общество находилось в серьезнейшем моральном кризисе. Тут явился доктор из Вены и объяснил всем, что решение их проблем следует искать не в душе, не в голове, а ниже. Лечиться у Фрейда стало модным, даже если ничего не болит. Больше того: это стало символом общественного статуса.
В 1902 году вокруг Фрейда собрались ученики и единомышленники. В 1910 году в Нюрнберге собрали Первый международный конгресс психоаналитиков. Постепенно Фрейд перенес свои взоры с конкретных больных на более общие темы, стал применять законы психоанализа к культурным и историческим событиям. В общем, «жизнь удалась».
Беда пришла откуда не ждали. Фрейд с молодых лет был страстным курильщиком. В зрелые и сытые годы он выкуривал по 20 толстых сигар в день. В начале 20-х годов у Фрейда обнаружили рак челюсти. В апреле 1923 г. ему была сделана неудачная операция – пришлось жить с протезом нижней челюсти и все тем же раком. Огромная незаживающая язва во рту, кроме прочих неудобств, вызывала страшное зловоние разлагающейся плоти. Из-за этого в последние годы жизни Фрейд предпочитал общаться с людьми через непрозрачную занавеску. В лондонской эмиграции (чудом удалось бежать от нацистов, но четыре его сестры погибли в концлагере), когда страдания от раковой опухоли сделались невыносимыми, Фрейду по его просьбе сделали смертельную инъекцию морфия. 23 сентября 1939 г. он умер».
Возможно, не было бы необходимо оценивать позицию С. Осипова, но во время юбилея Фрейда, уже не журналисты, а наши коллеги «вполне академично» выдержали этот тон. Мы узнали из выступлений на торжестве, что Фрейд был сионистом, что он болезненно оценивал снижение собственных сексуальных возможностей, что до сих пор неясно, была ли у него интимная близость с сестрой жены.
В связи с этим я предложил бы некоторую памятку о том, как вообще нужно отмечать юбилеи. Важно сообщить о Канте, что он умер девственником и очень обрадовался в молодости после диагноза врача, что может всю жизнь посвятить философии, а не сексу. Кстати, в ходе дискуссии по этому поводу мой коллега сообщил, что девственность великого философа спорна, поскольку в доме у него жила экономка. Понятное дело, если в квартире живет особая женского пола, то половая близость с ней неизбежна. Именно так следует приспособить исторические события к собственному утлому пониманию.
Кстати, на юбилее напомнили и о том, что И.П. Павлов получил Нобелевскую премию, потому что один из членов комитета по присуждению премий был соседом Ивана Петровича по даче. Осталось неясным, отчего обделили высокой наградой других соседей-дачников.
В годы тоталитаризма действовал строгий политический заказ: психоанализ оценивался как агент буржуазной идеологии, развращающий массы нелепым взглядом на человека как на гиперсексуальное существо. Сам Фрейд выглядел сексуально озабоченным маньяком, изживающим собственные комплексы через создание теоретических трудов. Но зачем же пороть чепуху в начале нового тысячелетия.
Недавно в который раз смотрел «Джентльменов удачи». Там есть чудная реплика: «Если мы не хотим обратно в тюрьму, если мы хотим отыскать дорогу к шлему…» Господи, подумал я, ошеломленный, так ведь это же национальная идея! Чтобы не оказаться на нарах, надо отыскать дорогу к шлему, ваучерам, отчизне, психоанализу, черту лысому… И это святое дело – патриотов, олигархов, «мужиков», психоаналитиков.
В «Историческом журнале» напечатана статья М.Д. Бороздина. Она рассказывает о научном подвиге великого ученого, но в то же время приковывает внимание к личности Миклухо-Маклая. Что и говорить, исследователь был незаурядным человеком. С риском для жизни отправился на острова Тихого океана для изучения быта и нравов первобытных народов. Или во второй экспедиции выбрал для высадки берег Папуа-Ковиай, о жителях которого даже между малайцами ходили самые ужасные рассказы, как о морских пиратах, разбойниках и людоедах. Мы знаем Миклухо-Маклая как неистового путешественника-изыскателя. И вдруг автор статьи сообщает, что Миклухо-Маклай вел двойную жизнь… Даже на смертном одре он позаботился о том, что не осталось бумаг, изобличающих его частную жизнь.
Ильф и Петров однажды высмеяли эстрадников, которым комиссия запретила рассказывать юморески про супружеские козни. Но артисты заявили, что без куплетов о коварстве наших дам они не берутся рассмешить публику. Сегодня многие авторы не согласны рассказывать о великих исторических фигурах без намека на нестандартность их сексуальной ориентации. Чего стоят, к примеру, новейшие исследования юношеской жизни М.Ю. Лермонтова, на которые, походя, ссылается М.Д. Бороздин. Выйдя из бабушкинова гнезда, юный поэт славит мужскую любовь. Однако при чем тут гомосексуальность? Известно, что юноши обладают обостренным сексуальным чувством, которое легко сублимируется в разные фантазии. Юный Мишель задумал «Демона» как «эротическую поэму в стихах» и вогнал в нее такую похабщину, словно вдохновлялся не в горах Кавказа, а в юнкерском нужнике. Но ведь нам известен и другой «Демон»!
Недавно я читал статью другого автора о Миклухе-Маклае. Узнал, что великий ученый был обыкновенным наркоманом. Доводы? Его просят срочно приехать в Русское географическое общество, а он, накурившись местных трав, кайфует в хижине… А нельзя ли предположить, что есть и другие мотивы у исследователя, который старательно, до самозабвения изучает чужие нравы и традиции. Не учитывая главной страсти ученого, невозможно понять «разные» жизни человека. М.Д. Бороздин в качестве главного аргумента в пользу своей версии называет просьбу сжечь бумаги. Что там такого интимно порочащего? Нам так и не ясно. Разве рукописи сжигают только потому, что хотят скрыть свою сексуальную ориентацию? Бедный Гоголь со своими «Мертвыми душами», поди, и не догадывался об этом…
Известно, что Миклухо-Маклай был женат на Маргарите Робертсон. От этого брака у него родилось двое сыновей. Может быть, можно закрыть тему? С какой стати, когда известна пикантная подробность – султан подарил Николаю Николаевичу раба – мальчика Ахмата. Улавливаете, куда клонит автор? Можно подумать, что восточный властитель услужливо хлопочет о тайной страсти ученого. Но ведь это скорее похоже не домысел. Есть еще доказательства? Пожалуйста, молодая жена генерал-губернатора строит ему глазки, а он, ясные санки, уклоняется. Иначе говоря, выдает себя с головой. Но ведь существует тысяча других причин не броситься в объятья чужой прельстительницы.
Другая женщина, которой Миклухо-Маклай добивается, зовет его с негой в каждой слове, а он вдруг собирается рассказать ей, почему он против любовной услады. Какой позор для мужчины, которому положено по первому требованию предъявлять себя в качестве самца. Не очень ли примитивно? Похоже, Миклухо-Маклай хотел поведать красавице, что он не только мужчина, но еще и ученый, который не принадлежит себе… Ведь жизнь ученого далека от обычных светских стандартов.
Жизнь заставляла Николая Николаевича чутко отзываться на обычаи и традиции людей других племен. Порой приходилось подлаживаться под их нормы, а иногда, напротив, проводить жесткую демаркацию «своего» и «чужого». Даже пытливость ученого автор статьи трактует кощунственно. Вот дети туземцев, как сообщает ученый, имитируют коитус у взрослых. Исследователь это наблюдает. Но М.Д. Бороздин задумывается: а чем он сам занимался в это время? Полагать, что ученый увлечен своим изыскательским промыслом – это так пресно. Ясное дело, предается сексуальному извращению.
Зачем ученый так много пишет о фаллосах? Наверное, в нем просыпается маньяк? Полно, как можно описать чужую культуру без фаллических символов? Следуя логике автора статьи, можно, к примеру, предположить, что Миклуко-Маклай был внебрачным сыном папуаса. Мода предписывает сегодня: надо описывать жизнь великих людей так, чтобы они тоже выглядели грешниками, как и мы, простые люди. Но допустимо ли при этом принижать величие научного подвига?
Впереди еще много юбилеев. Пора принять во внимание, что античный философ Платон знал толк в гомосексуальных утехах, что Артур Шопенгауэр был мизантропом, о чем еще в ранней его юности объявила его собственная матушка. Что касается юбилея Ницше, то здесь не обойтись без пикантных подробностей – умер в сумасшедшем доме, страдая сифилисом.
Не дай мне, Бог, сойти с ума…
Гуревич Павел, доктор философских наук, зав. сектором Института философии РАН, доктор философских наук, профессор, директор Института психоанализа и социального управления